Я спускался в шахты и смотрел им в лица. Вечерами напивался до смерти. Играл в кости. Проигрывал, брал в долг, снова проигрывал. Сделал предложение одной проститутке, но она отказала. Хотел дать ей в зубы на прощание, а вместо этого купил на последние деньги браслет. Она швырнула его в стену.
Ботинки рисовал. Ставил на пол и рисовал. Не могу без натуры. Пробовал из памяти, но все время какие-то сосны выходят, домик какой-то из бревен, речка, дальний пляж. Мы ходили с родителями туда, там был мягкий спуск, можно было долго-долго идти и все равно было по грудь, и мне нравилось это тем, что увеличивало мир реки для меня, не сраный пятачок возле коряги, где через шаг начинается такая глубина, что тонешь тут же, уходишь с головой, а дядя смотрит на меня, и то ли ему похеру совсем, то ли все это выдумки, про кровное родство и прочее, или во мне материнская кровь? Много думал над этим.
Потом Париж. Потом вас встретил, ребята. Потом встретил вас.
