by yeo

Нет. Ничем не победить это, эстетику закуривания, когда дым заполняет купол головы, и цвета бледнеют почти сразу же, становятся тусклыми, а слезы кристаллизуются в комок, с которым уже можно как-то справиться. И потом выдыхаешь в черно-черно-белое небо, и хотя осень обнимает тебя со всех сторон, чувствуешь себя как блудный сын, чьей пропажи так никто и не заметил.

[youtube url=»https://www.youtube.com/watch?v=EhQfGODnvww» width=»640″ responsive=»no»]

Не, ребятки. Хватит с меня этого всего.

Не знаю. Не думаете вы вообще об этом? О том, что нет никакой, в сущности, разницы как ее прожить? Что вот не нравится вам, к примеру, тетенька какая-нибудь, не знаю, дядя ваш родной подонок, друг детства пошел не по тому пути, вырвался вперед может быть, скорее всего даже, иначе кому он нужен вообще, кто будет следить за его дальнейшей судьбой?

И вот вы хотите доказать им всем, что они не правы, а правы вроде как вы. В том и в этом, в как относиться к жизни, в что главное, в чего стоит стыдиться и чего избегать, и вроде как об стенку горох это, доказываете-то вы, а они смотрят сочувственно, это в лучшем случае, и вы чувствуете, что уже самим доказательством этим встаете в позицию проигравшего, но в другой крайности что? молчать? жить самому по себе? умереть в полной безвестности?

И по сути-то, никакой разницы нет, был ты подлецом или честным трудягой, ну мало ли, кто знает, конечно, но вот скорее всего, не знаю, ставьте на это, скорее всего просто сраная пустота, черная-черная пустота, и никакой разницы нет и не было и не будет. И достижения все. Ну помер вот Майкл Джексон, ну не смейтесь, помер он, бедолага, и что? земля что ли кружиться перестала? Коттон может рыдал неделями? Нет, не рыдал. И никто не рыдал. Встали как обычно, собрались, вышли на улицу.

Опустошает это. И я напишу об этом еще сто раз. Как-то мой бывший друг сказал мне «последние пять лет под разными соусами, в каждом, в общем-то, разговоре ты пытаешься сказать мне одно и то же, что вот мол, как плоха и мрачна жизнь, а я смотрю по сторонам и ни хрена, понял? ни хрена, не плоха она, смотрю я и все совсем не так, как ты пытаешься мне…»

А ведь я говорил совсем не об этом.

Во втором дабл драгоне можно было отыгрывать вертушку, для этого надо было повернуться к врагу спиной и нажать «удар назад».

Что еще можно было отыгрывать? Да любой фильм категории Б, как я уже и говорил сто раз, любую из двух строк на карточке кассеты в видеопрокате. Едешь с папой через три светофора, направо будет парк с автодромом, белая церковь и березы, но нам туда не надо. Еще в диете был, но уж слишком близко, а тут целое приключение, хоть и не успеваешь даже одной песни прослушать на радио, все равно, целый роад-муви. Перебираешь карточки в картонной коробке, «не забудьте перемотать» «конечно» «пап, а можно две взять?» и после второго поворотного события едем домой, к кульминации.

Наверно, кто-то упрекнет меня за одинаковость постов, за воспоминания эти, за приевшийся и не копируемый только ленивыми стиль. Представляя, как это читают люди, которых я больше не могу переносить, мне противно писать дальше. И я набил бы им всем морды, если бы это было лет 15-ть назад, а впрочем и тогда бы не набил.

Мой старый и главный приятель по этим делам давно еще научил меня дохло-кошачьей ценности выболтанных откровенностей, и даже такой безобидный эпизод, как поездка с отцом за кассетами в видео-прокат, хоть и не содержит каких-то ярких и уникальных переживаний, ценен для меня не меньше прочих и более очевидно-интимных эпизодов и подробностей. Зачем строить на этом посты? Почему не держать такие вещи при себе?

Выбираешь кассеты. И названия такие выпуклые, твердые: TDK, JVC, RAKS. Я и сейчас помню запах новой черной пластмассы нашего первого видео-плеера с чуть удлиненным прямоугольником кнопки плей на корпусе. Как бережно его доставали из плотной серой упаковочной пленки, какой волнующий, неизведанный мир он символизировал собой, пропуском в который служил. На кассетах E-180 кощунственно обрезали титры, а иногда и целые «лишние» эпизоды, в которых не было диалогов и экшена, Майкл Дудикофф лопоухо смотрел на меня с черно-белого экрана, а я заучивал те пальцевые фигуры ниндзя, которым его обучал старик. Ребята из соседнего двора вырезали у подъездных перил вертикальные подпорки и делали из них мечи, я довольствовался бамбуковым с переплетенной изолентой рукоятью, пока не привезли из испании сувенирный самурайский, а второй, двумя годами позже, завернули на таможне, и папа сказал мне «не бойся, заберем, разберемся, не плачь», а я и не плакал, я знал, что раз папа сказал, значит так оно и будет, что просто так он не говорит никогда…

И это я тоже должен вставлять в пост. Чтобы коттон потом поставил мне в укор какую-нибудь очередную фееричную хуйню, или чтобы кто-то поглумился над «истеричкой-йео», или просто сказал, что «админ этого сайта…»

Помню как я копил, копил все, молчал, сдерживал за зубами, а потом пошел в институт и начал выбалтывать каждой пьяной харе на лавочке. Ну пусть не каждой, ну пусть не харе, но как же тошно это было все, и легче совсем не стало, и становилось только хуже и хуже, и не сказать чтобы я так уж сильно жалел себя, или наоборот жалел?

Радость человеческого общения, весь этот смысл выбалтывания и сопереживания, пусть мнимого, насколько возможно это вообще, сопереживать? И в чем облегчение от этого? «Мам, ты только подуй, когда будет щипать» Иллюзия того, что ты не один? Что кому-то реально есть дело? Или что? Один мой друг сказал, что общение это обмен информацией. С тех пор говорить нам стало не о чем.

Возвращаясь к двойному дракону, иначе ведь коттон скажет мне, что пост ни о чем, и что алекс вот, тот пишет, а со мной у коттона внутреннее соревнование и потому просто похвалить меня он не в состоянии, возраст такой, или характер говно. Одно из двух.

И пошли гормончики. Побежали, побежали. «Говно, я, характер» на взор падает пелена, к затылку подступает что-то, дальнейшие строки уже через слово, через два, три, найти еще оскорбления, еще зацепиться, а впрочем можно и не читать дальше, говно, я, всё, мудаки, сами, вы, сейчас, где, сбивается сука, да и ладно, итакопойдмут. блять.

Так вот.

Самое лучшее это когда твою откровенность с особым каким-то цинизмом изваляют потом в говне и преподнесут в нужный момент как протухшую рыбу на газетной бумаге, мол, вот это что ли ты имел в виду? Вот это? Ну жри давай сам такое. И самое лучшее, что когда ты выдавал ее, через заикание, голос подрагивал немного, вроде бы понимающий взгляд-то с другой стороны, вроде бы правильное, нужное кивание, вроде бы не в песок ушло. Да. Самое прекрасное это, когда тебе рисуночки все эти детские, которые ты бабушкам с мамой рисовал и потом показал сдуру, момент такой был, кто его знает почему они бывают вообще эти моменты? Кто за руку-то дергал, за язык? рисуночки эти. Ну что тут? Усмехнуться только. Неженка йео. Йео? А это разве не лалка-истеричка, которая удаляет сайты? Ну чего блять, обзорчик может вам накатать какой? Чтобы было что почитать с кофейком? Бомбит что-то у йео, чего-то бомбит у него. Бывает. Пройдет. Это интернет, детка, тут и нахуй могут послать. Это интернет.

Возвращаясь к дабл драгону второму, что я могу сказать.

Что это изометрический битэмап, разработанный компанией технос в 1988-м году. Для управления используются кнопки А (удар вправо) и Б (удар влево), в зависимости от положения (то есть от того, в какую сторону смотрит персонаж игрока) это либо удар кулаком вперед, либо удар ногой назад. При одновременном нажатии на кнопки А и Б персонаж прыгает. При столкновении спрайтов игрока и врага, персонаж игрока берет врага в захват. В захвате доступно большое количество разнообразных техник, что выгодно отличает двойного дракона от прародителя жанра игры Ренагад, разработанного той же компанией двумя годами ранее.

Бои ведутся на ограниченном пространстве локации-бэкграунда, для дальнейшего продвижения по уровню необходимо победить определенное количество врагов.

Энергия персонажа представлена в виде квадратов в нижней части экрана…

Ну а какая?

Суди сам.

Рассматривать всерьез предыдущие версии ФФ могут только больные на голову фанаты-старперы (хоть я и сам фанат-старпер, но не той породы, видимо, еще какой-то разум теплится во взгляде). Стало быть первые шесть отсеклись.

Говорят, что фф6 вершина, но это брехня. Говорят, что Кефка самый крутой злодей. Это тоже брехня. Надо иметь в виду, что играл ты допустим в марио, а то и того хуже в Марио-против-донки-конга-на-одном-экране

и вдруг ты запускаешь игру, и она начинает говорить с тобой на человеческом языке. А потом ты запускаешь ФФ7, а там:

Kid Cloud: I used to think…they were all stupid.

Tifa: What!?

Kid Cloud: You were all childish, laughing at every little stupid thing.

Tifa: But we were children, back then.

Kid Cloud: …I know. I’m the one that was stupid. I really wanted to play with
everyone, but I was never allowed into the group. Then later… I began to
think I was different… That I was different from those immature kids. That
then… maybe…


А тебе 16, и девушка твоя сказала, что была на даче, а приятели видели ее с парнями из Блядских Дворов, а главный у них один каратист, который Паше голову проломил в подвале, а тренировал их брат Мансура, и он тоже в тюрьме сейчас. И потом май наступает, будь он трижды, четырежды проклят, и думаешь куда же деться-то, в какую нору закопаться с головой, а дождь пройдет и запахи все эти, белые, фиолетовые, душные, все разом в форточку и застревают в груди, и хочется вдохнуть, вдохнуть хоть глоточек свежего, и сглатываешь, сглатываешь, в потолок часами, белый, с телами мух, пришлепнутых журнальной глянцей, и трещины пошли уже, идут, ползут, и духота эта, и деревья шумят гривами, а когда глаза закроешь, то звуки машин как прибой, и открывать не хочется, но от звонка вздрагиваешь, и опускается все внутри, пока не определишь, что это не тебя, не тебе, и ночи в рассвет, и новый день, и когда же закончится-то это все…

Ну какая, восьмая по-твоему? Там впервые снег пошел, не спорю, но какой-то мелкий и редкий, и сцена сама, как в индийском кино, не в Санта-Барбаре даже, а как в Танцоре Диско, ох, как же звонко он выкаблучивал свои удары с этой банданой на голове.

Восьмая хорошая, но там ужасная, медленная боевка. Там лучший финал, и много мелочей, и хорошие персонажи, и графа, и ролики, ну музыка может быть чуть послабже, но это уже дело вкуса, но бои. Но гринд. Не может быть лучшей рпг та, в которой ставишь в слот «No Encounters» и бежишь себе по бэкам до боссов.

Девятая? Ну посмотри арты и поймешь все сам.

Десятка?

Близко, с одной стороны. Но с другой не дотягивает даже до восьмерки. Персы ли, отсутствие ли Мира и летания по нему. Боевка хорошая. А. Убитая прокачка.

Ну то есть если разбирать по частям даже, то фф7 сделает всех. Лучшая боевка, лучшие персонажи, лучший злодей, лучший сюжет, лучшая музыка, прекрасная графика, лучший гринд, лучшие дополнительные квесты, лучшие мини-игры, лучшая карта. Финальный ролик говно. Вот и единственный минус. Ну а так.

Ты хотел, наверно, чтобы я душу тебе вывернул, чтобы когда тебе насрать кому-то захочется, йео под рукой был со своими откровениями, да? Для этого? Чтобы потом в очередном лицемерии меня обвинить, придуманном и натянутом тобой же для компенсации плохого настроения? Ну извини, дружок. Подвел я тебя.

ФФ7 не только лучшая часть из всех финалок. Это лучшая игра вообще.

«Ну не Маяк, конечно. У Маяка-то помнишь как было? Блять. У Маяка охуенно было, вся суть поэзии-то его в чем? Чтобы хлестнуть тебя рифмой по щекам, чтобы весь шарик этот блевотный, который в горле застревает ни туда ни сюда, чтобы его в харю тебе выплюнуть, размазать пятерней мозолистой и толкнуть в бакалейные ряды. А ты что мне подсовываешь? Ну что это? Что это за лирика такая телячья, крестиком вышитая, петелька к петельке, что это такое? Не, не Маяк нихера. Не Маяк. Маяк он, понимаешь…»

Отвернулся, не слушаю дальше, но исподтишка поглядываю, девочка поникла сразу, смотрит во все глаза на него, а тот изгаляется, и так, и эдак, и развалился в кресле весь, как масса бесформенная, жидкая, сгустками кистей что-то такое водит перед носом, сигареткой помахивает, затягивается, дым манерно клубится в нависшей челке.

Акт 1

Пустой зал. В центре стул. На нем сидит Маска Жука.

Маска Жука: — Кто-то знает меня как Повелителя Жуков, но это не совсем верно. Да, в детстве я посещал кружок юных натуралистов, мы учились делать планеры и самоездящие машинки, но дальше этого дело не шло. В конкурирующем кружке «Детей Природы» быстро организовали поход, в котором несовершеннолетние участники научились пить водку и тушить по-пионерски костры и обогнали нас в респекте и половом развитии на многие световые годы. Да и машинки у нас, если признаться, нихера не ездили.

Входит Енот, дает Маске Жука стакан с водой и уходит.

Маска Жука (вслед уходящему Еноту): — Благодарю.
Выпивает стакан.
Маска Жука: — Истинным Повелителем Жуков я никогда не был. Я умел собрать их в банку и наблюдать за их копошением. Я ухмылялся, отхлопывая на коленях примитивные мелодии, и порывался иногда плюнуть, или даже насрать в банку, и посмотреть… Но чего-то не хватало. Воспитания может быть? Смелости? Или давала о себе знать дальнозоркость в планах и предусмотрительность? Прочитанное ли название пьесы «Свои люди сочтемся» (прочитать саму пьесу так и не хватило досуга) и какой-то сладенький, приятный запашок, предвкушаемых от использования этого принципа благ?
Смотрит в зрительный зал, улыбается.
Маска Жука: — Кто знает, друзья. Кто знает.

Акт 2

Карнавал, гулянья. Много людей в разнообразных костюмах, разной степени оголенности, в диком шабаше глумятся на сцене. Один из них, в полукостюме Жирафа, отделяется от толпы и выходит на передний план.

Жираф: — АХХАХА!
Начинает танцевать тарантеллу. Человек в костюме свиньи неуклюже проходит колесом позади жирафа. Выходят морячки и начинают танцевать матросский танец. Жираф начинает им подмигивать и по-женски вилять бедрами. Матросы с задорными лицами и лихо запрокинутыми на затылок матросками отплясывают свой танец, не обращая на Жирафа никакого внимания. Внезапно на сцену выбегает забитого нердического типа мальчик в белой майке и начинает имитировать нижний брейк. Иногда из-за занавеса выглядывает Маска Жука и довольно потирает ладони.

Акт 3

Закатное поле. По нему бредут два человека. Видно, что они устали.

Первый: — Я думал, как-то повеселее это все будет.
Второй: — Идея нужна. Главное идея.
Первый: — Идея идеей, но я думал повеселее это все как-то будет.
Второй: — Куда уж веселее-то?
Первый: — Ну, вообще говоря, сейчас-то довольно грустно там все.
Второй: — Ну так в этом и идея.
Первый: — Ну так себе идея, прямо скажем.
Второй: — Не тебе судить-то.
Первый: — Почему бы и не мне?
Второй: — Потому что за идею отвечаю я.
Первый: — Но я соавтор.
Второй останавливается.
Второй: — Кто?
Первый: — Соавтор.
Второй: — Соавтор )))
Смеется. Расходится все сильнее и никак не может остановиться.
Второй: — Школота ты поганая, а не соавтор )
Первый: — Ну знаешь что.
Второй: — Что?
Первый: — Иди-ка ты дальше сам.
Второй: — И пойду. Соавтор нашелся здесь. Лицо иди умой, соавтор. Воняет как от свиньи.

На заднем плане человек в костюме свиньи опять пытается пройтись колесом.

Второй: — Гляди.
Первый: — Да уж.
Второй: — А что если он прихрамывать будет в конце?
Первый: — А в чем смысл?
Вдруг лицо Первого проясняется.
Первый: — А! Ну а что? Да, неплохо.
Второй: — И тогда мимо уже не пробежать, понимаешь?
Первый: — Умно. Да, ну ты мозг конечно.
Второй: — А я говорю, ты просто не лезь туда, где не понимаешь ничего. Каждый должен заниматься своим делом и все будет хорошо.
Первый смотрит на него с нескрываемой неприязнью.

Акт 4

Маска Жука стоит перед зеркалом и расчесывает волосы. Потом начинает пудриться, подводить глаза, наносить тени. Под конец красит ярко-алой помадой губы и подмигивает своему отражению.

Входит Енот.

Маска Жука: — Убирайся!

Енот уходит. Маска Жука еще какое-то время смотрит в зеркало, потом криво ухмыляется, встает и идет к двери, на секунду останавливается, делает заход в нижний брейк, но прерывает на полдвижении, сплевывает и уходит.

Акт 5

Перекресток. Дует сильный ветер. На столбе болтается оборванная афиша, прочитать что-либо уже почти не возможно. Видны лишь отдельные заглавные буквы Ж, К, и часть слова «оро». Рядом со столбом сидит бродячий музыкант и играет блатной шансон.

Выходит человек в старой дырявой шляпе и таком же пальто, обернутый несколько раз шарфом, в черных грузных ботинках. Он смотрит по сторонам, словно ищет что-то. Потом обращается к музыканту.

Человек: — Эй, любезный. Это ведь К.?
Музыкант не отвечает.
Человек: — Странно. Раньше на этих холмах стоял К., но что-то не узнаю мест. Или сбился. Нет, компас вроде в порядке. Ночи хорошие пошли, без облачка, одно удовольствие идти, ориентируюсь по звездам, прохлада, когда лежишь ночью на земле, ощущение такое, словно находишься в бесконечном планетарии. Бывали в планетарии? Волшебное место. Мы в шестом классе ходили туда чуть ли ни каждую неделю, классная водила, абонемент что ли какой-то был у нас или…
Музыкант: — Иди нахуй.
Человек замолкает. Молча смотрит себе под ноги, хмурится. Музыкант настраивает гитару и начинает куплет новой песни.

Занавес.

В ежедневнике Пашиного брата были выписаны цитаты из Цоя, продукты, которые ему нужно было купить 18 марта, расписание на день, брошенное после полудня. Я понял, что надо всего лишь взять тетрадку, написать вверху страницы число, привести по памяти свой любимый куплет и это уже будет контент. Тогда я не знал, конечно, значения слова контент, да и самого слова еще не слышал ни разу, но это было что-то вещественное, все вместе: скрепленные в обложке листы, дата, цветные борозды букв — все это создавало какую-то новую сущность, и я смутно чувствовал это, также смутно ощущая потребность в создании подобной сущности.

Я вырвал использованные Пашиным братом листки и завел свой первый дневник.

«Ты Юлю Чичерину слушал когда-нибудь?» «Ну допустим» «Классный голос у нее» «Ну может быть» «Классный, точно тебе говорю. Я на концерте была у нее, драйв офигенный просто» «Давно была?» «Летом» «Прошлым?» «Ну а каким? )» «Мало ли» «Прошлым, да» «Понравилось?» «Да, офигенно было» «А с кем ходила?» «Ну там, с подружками» «Ясно» «Не, серьезно» «Да я понимаю» «Ну чего ты? )»

Решил я разбавить немного, понизить, так сказать, градус, немножечко порассуждать о насущном, о наболевшем.

Не далее чем сколько-то там дней назад мы встречались с мэтром (ну, кроме шуток если) Роше. Среди прочего, он сказал мне в какой-то момент следующее «ты давай, йео, соберись вообще, почувствуй контекст», и глаза злые при этом, не выдержанные такие глаза, уставшие от людской тупости и насмешничания. Ладно, подумал я, соберусь, почувствую контекст, в конце-то концов, почему бы и нет. И вот, выждав пару минут, Роше начал вещать.

Приводить его «апрельские» тезисы я здесь не буду, ибо вы слышали и издевались над ними на разных форумах в течение нескольких лет, а поговорить я хочу вот о чем.

С выходом (а точнее после успеха) Пути мне открылся будто бы новый мир. Ты делаешь игру, выкладываешь ее в Стим и получаешь за это деньги. Проще уже быть не может. Булочник печет хлеб, плотник сколачивает из досок шкаф, я делаю игры. Радужный мост лепреконов перекинулся из волшебной страны Инфантилии на суровую землю Реальной Жизни.

Когда смотришь в глаза-то им, блестящие совсем другими огнями, помалкиваешь, все нормально мол, какое-там, время бы найти, ну так, да, помаленьку, сам-то как? Но когда Томми заводит момбасу, и зрители уже не могут сдержать притоптывания, покачивания и пристукивания, дрожь проходит по щекам, мимо бровей, прямо к кончикам волос — я в сотый раз чувствую эту почти священную уверенность в том, что надо делать игры. «а ты что?», «а я делаю игры» и, улыбаясь, он подливает мне вина в бокал.

В концепции «приятного времяпровождения» (наслаждения процессом) на этом вроде бы все и должно заканчиваться, но так никогда не выходит. Роше смотрит не меня и говорит «мои игры не приносят радости игрокам, игроки не довольны». В тот момент я смотрю на это сквозь пальцы, потому что цифры заслонили мне на время взор, я выбираю новую машину и посылаю комментики в жопу, «да в жопу пусть запихнут себе комментики свои», Роше грустно улыбается, я прекрасно пойму его уже через пару недель. Быстро, раньше на это уходили месяцы.

И вот я выхожу на обед с пониманием того, что все это очередной замок на песке. Что ни три, ни пять миллионов не изменят моей жизни настолько, чтобы это стоило принимать в расчет, и что комменты (если и будут) закончатся через неделю-две, и что я вовсе не готов променять их на цифры, и что то, что «игра не нужна никому, кроме его создателя», остается верным для 99% случаев, и что вот этот новый шаг, тот, что я делаю прямо сейчас, не содержит уже никакого привкуса прошлых месяцев, и что сегодняшнее одиночество не утолишь вчерашней вечеринкой. И все это я знал, конечно же, уже очень давно.